«Мы так не хотим, мы увольняемся»

20-летний Артур Габриелянов (имя изменено по просьбе героя — прим. ред.) — фанат аниме, который много лет мечтал переехать в Японию. Однако после окончания техникума вместо того, чтобы пойти на год срочной службы, он подписал двухгодичный военный контракт. С ноября 2020 года служит в ставропольской войсковой части № 87530 — это отдельный батальон радиоэлектронной разведки. Как объясняет сам Артур, специалисты части «занимаются прослушкой». В конце января 20 человек из их военной части отправили в командировку в Крым. Командование сообщило, что они едут на учения.

«23 февраля мы встали в трех километрах от границы с Украиной и 24-го, где-то в три часа ночи, меня разбудил мой сослуживец, постучав в аппаратку. Я открываю дверь и спрашиваю: «Что случилось?», он говорит: «Капец, война началась», — рассказывает Артур. — Я выхожу и вижу, как российские «Грады» начинают просто нещадно долбить по Украине. 25 февраля мы зашли [на территорию Украины], и начался просто какой-то ужас в том плане, что российская армия была совершенно не организованна. Первый пункт, куда мы встали, — это Чаплинка в Херсонской области. Мы заходили через Крым, через границу возле города Армянск. Граница была вся полностью разрушена и с нашей стороны, и с украинской, все танками переезжено, следы от гусениц, асфальт весь разрушен. Мы встали на границе сначала и ждали, пока нас пропустят. Мимо нас проносились километровые колонны такой техники, которую я даже по телевизору не видел, о которой я даже не слышал. Ее было огромное количество. И, как оказалось, из-за того, что нет никакой связи и управления, эта техника была совершенно бесполезна. Соответственно, из-за того, что реальной подготовкой военнослужащих почти никто не занимается, если мы сами не проявим инициативу, то мы, по сути, остаемся нулем без отверстия, мы будем просто ничто», — рассказывает он о первых днях в Украине.

однако с гордостью рассказывает, как в самом начале войны по координатам, которые он подал, были уничтожены шесть реактивных систем залпового огня (РЗСО) ВСУ, и его бригаду из-за этого выделили как лучший экипаж Южного военного округа.

«У нас войска особого назначения, то есть мы не рассчитаны на то, чтобы бегать, стрелять. Мы работаем головой, собираем, обобщаем информацию и передаем ее выше. А спецназ — это конкретно те люди, которые занимаются диверсиями, подрывами, разведкой, боем. Судя по всему, нас перепутали, потому что я недавно слышал, что такой же случай был у другого подразделения. В итоге мы в середине марта уже были посреди Николаевской области, почти дошли до Новой Одессы, с нами была только 66-я бригада управления, это связь, и 689-й КРЦ (командно-разведывательный центр — прим. ред.). У нас, у такого маленького клочка, не было ни бронетехники, ни гусеничной, только машины, которые простреливаются даже из автомата Калашникова спокойно», — жалуется Артур.

По его словам, в первые месяцы войны увольнения и расторжения контрактов были нормальной практикой: «В нашем батальоне вместе со срочниками человек 80. Только из нашей части во время войны уволились около 30 человек, но это еще тогда, когда за это не было каких-либо наказаний. То есть они уволились прямо там, в Украине, когда комбат сказал: «Вот мы вас тут оставим здесь, стойте на позициях». Они сказали: «Нет, мы так не хотим, мы увольняемся». И тогда это еще было нормально. То есть они уволились, и у них никаких проблем не было. Это было, по-моему, в середине марта».