Начало мирового финансового кризиса можно считать свершившимся фактом. «Кровавая бойня», начавшаяся на мировых рынках в конце минувшей недели после объявления США о введении торговых тарифов в отношении товаров из 185 стран мира, в понедельник продолжилась. Азиатские биржи переживают худший день с момента банкротства Lehman Brothers в 2008 году, причем обвал в Гонконге стал крупнейшим с 1997 года. Нефть обновила минимум, а американские индексы, завершившие неделю более чем 10-процентным обвалом, продолжают падать.
Для российской экономики, зависимость которой от состояния сырьевых рынков за годы войны выросла, все это не сулит ничего хорошего. Цена нефти за три торговые сессии рухнула на 15 с лишним процентов. За баррель Brent, перед выступлением президента США Дональда Трампа о введении импортных пошлин давали 75 американских долларов, а в понедельник –у же менее 63-х. С начала войны таких цен рынок еще не видел. В последний раз на этих уровнях эталонный североморский сорт был в апреле 2021 года, когда сырьевые рынки приходили в себя после пандемийного обвала.
Впрочем, к обвалу нефти приложил руку не только Трамп. Первоначальный импульс действительно был дан крайне негативной реакцией рынков на торговые тарифы. Риски рецессии мировой экономики подскочили. А когда в мире рецессия, спрос на сырье снижается. И сильнее всего, как правило, страдают энергоносители. Однако уже через несколько часов после демонстрации таблиц с тарифами масла в огонь подлил нефтяной альянс ОПЕК+, представители которого объявили, что с мая снятие действовавших ограничений на добычу пойдет в ускоренном режиме. Квоты на добычу вырастут на 411 тысяч баррелей в сутки, что соответствует трем ежемесячным повышениям. В заявлении организации говорится, что решение продиктовано продолжающимся улучшением фундаментальных рыночных факторов и позитивным прогнозом. Понятно, что бумагу писали заранее, но более вопиющего отрыва от реальности припомнить сложно. Впрочем, в понедельник стало известно, что Саудовская Аравия резко увеличила скидку на свою нефть для крупных азиатских покупателей, и это дало понять, что происходящее отнюдь не является случайностью. Точно так же саудовцы действовали в разгар «ценовой войны» с Россией в 2020 году.
Так или иначе, но для российского министерства финансов это может вылиться в серьезную проблему. Дела с наполнением бюджета и без того обстоят далеко не блестяще. За март Минфин недополучил более 40 миллиардов рублей, на которые рассчитывал. А в первом квартале поступления нефтегазовых доходов не дотянули до прошлогодних на 286 миллиардов рублей. Сегодня цены упали ниже самых пессимистичных прогнозов чиновников из финансового ведомства. И пока даже намека на коррекцию не наблюдается, распродажи приобрели панический характер. Не исключено, что тот самый «черный день», на который российские власти до войны копили резервы сначала в Стабилизационном фонде, а потом в других правительственных «кубышках», уже наступил. Но к этому правительство оказалось менее готово, чем когда бы то ни было.
Для министерства финансов, равно как и для нефтяных экспортеров, большим облегчением стала бы девальвация рубля. Однако российская национальная валюта, как назло, девальвироваться упорно не желает. Высокие ставки продолжают притягивать, как их сейчас называют в Минфине, «ковбойские деньги» охотников за высокой доходностью. А значит, планы начать постепенно сокращать вылезший в начале года за все разумные рамки бюджетный дефицит скорее всего пойдут прахом.
И тут получается замкнутый круг. Дыра в бюджете – основной фактор, разгоняющий в России инфляцию, – сокращаться не будет. А значит, Банк России, который честно предупреждал о необходимости соблюдения бюджетной дисциплины для снижения ставок, смягчать денежно-кредитную политику не будет. Постепенно развивающийся кризис грозит перейти в острую фазу, с еще более серьезным кризисом неплатежей и массовыми банкротствами в гражданском секторе. Она спровоцирует отток «горячих» ковбойских денег, и девальвация может приобрести обвальный характер. Гасить такой кризис – спасибо войне – нечем. Февральский доклад Банка России о растущей вероятности повторения кризиса, который привел к распаду СССР со всеми вытекающими отсюда экономическими и социально-политическими последствиями, может оказаться пророческим.
Накрывающий мировую экономику кризис может оказаться более затяжным и глубоким, чем всё, что мы наблюдали в этом веке. В конце минувшей недели еще оставалась надежда на то, что объявленные 2 апреля тарифы – это не более чем экстравагантное приглашение к началу переговоров. Однако Китай в мексиканско-канадские игры с экстренными созвонами играть отказался. Уже 4 апреля власти КНР объявили о введении 34-процентных импортных пошлин на американские товары. Да и президент США Дональд Трамп продолжает стоять на своем. В воскресенье 6 апреля он заявил журналистам, что не хочет, чтобы рынки падали, но иногда «приходится принимать лекарство, чтобы что-то исправить». Полсотни стран обратились к американской администрации с предложением обсудить происходящее и найти компромисс, но Трамп неумолим. Еще одна цитата: «Они собираются сесть за стол переговоров. Они хотят поговорить, но разговора не будет, если они не будут ежегодно платить нам много денег» .
Можно спорить, представляет ли хронический торговый дефицит США настолько серьезную угрозу национальной безопасности, чтобы потребовалось вводить чрезвычайное положение в стране. Проблема в том, что «лекарство», к которому прибегли американские власти, может оказаться слишком сильным. Передозировка может привести к разрушению сложившихся производственных цепочек, которые вовсе не обязательно быстро восстановятся. С проблемами такого рода правительства стран с рыночной экономикой сталкиваются крайне редко. Исключением стала пандемия, но это был «облегченный» вариант. О разрушении сложившихся связей речи не шло. Пандемийные ограничения привели к отсрочке поставок. И производители, и потребители просто отложили покупки сложных товаров на время, когда ограничения были сняты. По большому счету, в 2020-21 годах мировая экономика отделалась легким испугом.
Но есть и другой, куда менее благополучный пример. В конце «перестройки» практически на всем постсоветском пространстве, не говоря уже о «социалистическом лагере», были чрезвычайно популярны разговоры, начинающиеся фразой «хватит кормить…». В союзных республиках продолжали «Москву». В России говорили о союзных республиках. Советская экономика была крайне деформирована, с этим никто не спорит. Однако произошедшее после распада СССР разрушение производственных цепочек усугубило тяжесть системного кризиса. Промышленно развитые регионы, которые были абсолютно уверены в блестящих перспективах «свободного плавания», столкнулись с физической невозможностью продолжать выпускать то, на чем они специализировались. Чем сложнее и технологичнее было производство, чем больше поставщиков из разных республик оно задействовало, тем меньше шансов у него было выжить.
В результате первая постсоветская пятилетка закончилась почти двукратным падением промышленного производства в России. Страна пережила технологический откат, который надолго предопределил сырьевую специализацию России и крайнюю зависимость от мировых цен на сырье. В некоторых областях этот откат преодолеть так и не удалось. Самым ярким примером является гражданское авиастроение, которое у России сейчас фактически отсутствует.
Еще одна ситуация времен распада СССР, которую в нынешней администрации США едва ли всерьез принимают во внимание, но которая подлила масла в огонь бушующего в России начала 90-х кризиса, сложилась в результате перехода бывших союзных республик на собственные валюты. Советские рубли, полученные новыми властями в результате обмена от населения и предприятий, немедленно оказывались в России, где они еще являлись официальным средством платежа. Это стало одной из причин гиперинфляции начала 90-х. Аналогия с нынешним положением дел, конечно, не полная. Однако не стоит забывать, что доллар продолжает быть основной резервной валютой в мире. Отчасти эта практика – дань традиции, отчасти – признание экономического лидерства США. Вот только странно хранить государственные резервы в валюте страны, с которой у тебя война, пусть и торговая. Да и экономическое лидерство, с одной стороны, надо постоянно подтверждать, а с другой, оно несет в себе не только приятные бонусы, но и накладывает определенные обязательства. И торговые войны в эти обязательства никак не укладываются.
Масштабы происходящего сейчас, без преувеличения, глобальные. И если процесс распада теперь уже не народнохозяйственного комплекса СССР, а всей мировой экономики как единого механизма зайдет слишком далеко, последствия окажутся куда более серьезными, чем биржевая паника или обвал сырьевых цен. И это заставляет усомниться в оправданности «шоковой терапии» Дональда Трампа.
Источник: www.svoboda.org