Российские власти создали систему секретных тюрем для украинских гражданских и военнопленных, выяснили сотрудники гуманитарной инициативы «Пошук. Полон».
Правозащитники узнали о существовании секретных тюрем на четвертом году войны случайно. Как рассказал Настоящему Времени адвокат, сооснователь инициативы Николай Полозов, раньше они считали, что украинских пленных содержат в России в учреждениях на базе инфраструктуры Федеральной службы исполнения наказания (ФСИН): СИЗО, исправительных колониях и т.д. На апрель 2025 года украинским правозащитникам было известно о более чем 180 таких местах: 90 – в России, остальные – на аннексированных украинских территориях. В одном из них запытали до смерти и вернули без внутренних органов журналистку Викторию Рощину.
Но, готовя справки для судебных процессов вернувшихся из плена, сотрудники гуманитарной инициативы «Пошук. Полон» узнали также о неких центрах временного содержания «лиц, задержанных за противодействие специальной военной операции».
«Это неправовой статус, которым наделяют украинцев, – ни в одном законе, ни в одном подзаконном акте такого понятия нет. Нет статуса – нет и никаких правовых гарантий у этих людей. Нет прокурорского надзора, нет даже возможности переписки. Их содержат в режиме инкоммуникадо – без любой связи с внешним миром», – пояснил Полозов.
«Можно сказать так: российская власть разделила украинских пленных на две большие части, – продолжил он. – Одна часть – это задержанные «за противодействие СВО». То есть люди без легального процессуального статуса, которых удерживают месяцами, годами. И обращение с ними абсолютно бесчеловечное – потому что в этой системе нет никакого контроля, туда не допускаются ни правозащитники, ни адвокаты, ни международные организации – например, Международный комитет Красного Креста. Там происходят избиения, происходят пытки, морят голодом. Известны случаи внесудебных казней.
Вторых тоже держат в тюрьмах, они находятся в тех же учреждениях ФСИН. Но они правовой статус – есть доступ к адвокатам, есть прокурорский надзор, можно писать письма и получать посылки».
Это нарушает нормы международного гуманитарного права: положения Третьей Женевской конвенции, которая защищает право военнопленных, и Четвертой, которая защищает права мирного населения.
«Без названия, без номера, без адреса»
Правозащитникам с трудом удалось установить пять мест, где тайно содержат и гражданских, и военных украинцев. Но это целая сеть, и всего их гораздо больше.
«Это некоторые производственные помещения – например, зернохранилища, заводы, которые были переоборудованы в концентрационные лагеря. Без названия, без номера, без адреса. Они полностью засекречены, находятся в ведении Минобороны и охраняются военной полицией.
Мы пытались найти их юридические адреса, закупки хотя бы какого-то продовольствия – все абсолютно засекречено. Освобожденные пленные, которые возвращаются в результате обмена, рассказывают, что да, их держат в каких-то специализированных помещениях, которые по внешнему виду не похожи ни на следственные изоляторы, ни на тюрьмы», – рассказал Полозов.
При этом сами пленные часто не знают, где географически находятся эти места – их перевозят с мешками на голове, замотанными изолентой.
Одно из таких мест все же сняли пропагандисты телеканала «Звезда» в мае 2022 года – то есть «параллельная незаконная система секретных тюрем работает уже как минимум три года», отметил Полозов.
В сюжете «Звезды» говорится о том, что центр для военнопленных за четыре дня развернули на территории бывшего зернохранилища неназванного региона, по периметру которого установили два ряда колючей проволоки и датчики движения. На кадрах видно разбитые армейские палатки, в которых содержат украинских военных.
Один из них говорит, что с ними обращаются «по-людски». В плену он пробыл больше года – его обменяли 6 июля 2023 года. Мужчина вернулся на родину в составе 45 защитников Мариуполя, «Азовстали», донецкого и запорожского направлений.
Сколько еще пленных?
О том, что в начале плена весной 2022 года ее держали в ангарах поселка Сартана, рассказывала «Новостям Донбасса» военнослужащая из Мариуполя Наталья.
Аналогичное «людское» отношение продлилось недолго: следом ее перевезли в колонию в Оленовке (Еленовке), где были антисанитария и голод, а затем – в СИЗО Таганрога, где угрожали изнасилованием. После снова в Оленовку – и дальше в мариупольскую колонию. Но она отказалась от обмена в Украину. И ее отпустили в том же июле 2023 года – с неким «постановлением об освобождении» и «документом о том, что против нее нет уголовных преследований на территории РФ».
Однако многих пленных, по всей видимости, в учреждения ФСИН так и не перевезли, отмечает Полозов. Тех же, кого туда переместили, найти тоже не всегда возможно – для украинцев, как правило, заводят отдельную секретную картотеку: «Занимается этим Минобороны, а никак не Федеральная служба исполнения наказания».
Как рассказал «Агентству» другой правозащитник, занимающийся защитой украинских военнопленных, речь может идти о повторении ситуации, которая уже наблюдалась в 2022 году: тогда на оккупированных территориях появлялись СИЗО для заключенных, перевозимых из зоны военных действий, – так появилось СИЗО №2 в Крыму – сначала о нем не было известно, а потом информация появилась.
«Отличие – масштаб. Если там это были сделанные на коленке пыточные в подвалах, то здесь это масштабировано до пыточных, в которых можно содержать сотни человек», — сказал Полозов.
Уточнить, сколько именно пленных в секретных тюрьмах, невозможно. Речь идет о тысячах украинцев, уверен собеседник Настоящего Времени.
На 1 мая, по данным офиса президента Украины, в России оставалось восемь тысяч украинских военнопленных.
Также власти Украины сообщали, что в тюрьмах РФ могут находиться около 16 тысяч мирных украинцев. Эксперт «Центра гражданских свобод» Михаил Савва рассказывал, что в России удерживают находятся от семи до 16 тысяч мирных украинцев.
«Это люди, захваченные на оккупированной территории, которые не прошли фильтрацию, были подозрительны и так далее. Многие из них, без каких-либо уголовных дел, как раз находятся «за противодействие СВО», – уточнил Полозов.
Таким образом, можно говорить о 20–30 тысячах украинцев, находящихся в легальных и нелегальных российских тюрьмах и лагерях, подытожил Полозов.
После окончания войны практика секретных тюрем может быть масштабирована и на россиян, добавил он.
Источник: www.currenttime.tv