Редакционная статья Анатоля Царэну
День памяти жертв голода, ежегодно отмечаемый в Республике Молдова в третью субботу апреля, был установлен только постановлением парламента в 2022 году. Но этого недостаточно. Необходимо официальное признание, историческое образование, сохранение и продвижение в обществе свидетельств о самой трагической странице национальной истории всех времен. Народ, забывающий о своих мучениках, лишен будущего.
Забытая трагедия, которая уничтожила нацию и украла ее корни
В истории Республики Молдова есть открытая, не заживающая рана, которая продолжает болеть почти в тишине. Речь идет о организованном голоде в 1946-1947 годах. Коллективная трагедия, в результате которой погибли около 200 000 человек — жертвы самой большой гуманитарной катастрофы для румынского пространства на востоке реки Прут.
Это был голод с умыслом. Акт молчаливого геноцида. Форма замаскированного притеснения «засухой». На самом деле, засуха была лишь предлогом. В то время как молдаване умирали от голода в селах без всякой поддержки, Москва экспортировала более 2,5 миллиона тонн зерна. Еще один миллион тонн истлел в хранилищах из-за небрежности. В то же время советские власти налагали «обязательные квоты» на крестьян бессарабии в условиях страшной засухи, лишая их жизненно важных запасов пищи. А те, кто смел попробовать сохранить часть урожая для выживания своих семей, были арестованы, избиты и депортированы.
Голод не выбирал. Он неумолимо поражал стариков, женщин, детей. Деревни опустошались, хозяйства ограблялись, школы закрывались. Люди жертвовали животными, убегали за Прут, а в крайних случаях — документированных архивами и свидетельствами — доходило до многочисленных случаев каннибализма. Это не был просто пищевой кризис, это была политика уничтожения народа.
Голод как оружие господства
Для советского режима Бессарабия была недавно присоединенной территорией, враждебным пространством, которое должно было быть обуздано путем советизации. И голод стал идеальным инструментом для подавления румынского духа, для разрушения любой формы сопротивления. Голодные люди не протестуют. Отчаявшиеся не сопротивляются.
Это было начало глубокой идентификационной разрыв