Как работает убежище «Азота» в Северодонецке и станет ли завод второй «Азовсталью»
Россияне продолжают ожесточенные бои за Северодонецк. Российские войска вытеснили украинцев из центра города и разрушили последний остававшийся мост между Северодонецком и Лисичанском. Украинские силы продолжают удерживать оборону промзоны «Азот», по оценкам местных властей, на территории завода могут оставаться около 550 человек.
Житель Северодонецка Ариф Багиров, уже уехавший из города, рассказал, что известно об укрытиях «Азота» и сколько там могут продержаться люди.
— [Глава Луганской области Сергей] Гайдай говорил, что «Азот» не станет второй «Азовсталью». Давайте разберемся. Можно ли вообще сравнивать два комбината?
— Сравнивать можно только в том плане, что это крупнейшие предприятия времен советской гигантомании. «Азот», конечно, меньше «Азовстали», у него меньше площадь, у него меньше бомбоубежищ, и они разные. Если на «Азовстали», насколько я слышал, одно большущее, то на «Азоте» их несколько. Но они тоже крепкие и большие. Почему так? Потому что он по площади как сам город. И разные цеха, разные нужды. Плюс еще есть подземные коммуникации. Есть, например, еще камера хранения драгоценных металлов, была по крайней мере, она тоже подземная. Они чем-то похожи, но в чем-то разные. Если мы говорим об «Азовстали», то она была полностью заблокирована, а у «Азота» дела пока обстоят чуть лучше.
— Почему на заводе начинают укрываться люди? В городе существовали некие рекомендации о том, что в случае ракетных обстрелов ближайшим убежищем является завод?
— Я не слышал, чтобы людей призывали именно туда. Но люди сами так или иначе как-то связаны с этим заводом. Это у нас моногород: мы говорим Северодонецк – подразумеваем «Азот», говорим «Азот» – подразумеваем Северодонецк. То, что там более безопасно, это люди знали и так. А почему перебирались – город строился от «Азота», то есть я город называю большой бытовкой для завода, и чем дальше он строился, тем меньше заботились о какой-то безопасности. Как вы говорили, что послевоенные заводы были оборудованы бомбоубежищами, точно так же и жилые дома 40–50-х годов – там практически в каждом доме бомбоубежище. И чем дальше от города, чем новее районы, тем меньше там приспособлено. Некоторые дома есть вообще без подвалов, уже не говоря о бомбоубежищах.
Поэтому когда начались обстрелы, люди начали туда стягиваться, наверное, с марта, когда начались мощные обстрелы, люди начали перебираться из новых, не приспособленных для укрытий районов на завод. Я думаю, подавляющее большинство тех, кто там находится, это уже бездомные люди, которые из новых районов перебрались туда.
— Объясните нам, пожалуйста, местную географию. Если Сергей Гайдай говорит, что все мосты, соединяющие Северодонецк с Лисичанском – мосты через Северский Донец, – разрушены, это значит, что те люди, которые остались в Северодонецке, уже никаким образом не могут эвакуироваться из города?
— Да, сам же Гайдай сказал, что нет возможности. Справедливости ради надо сказать, что возможность была в течение трех месяцев. Три месяца предлагали уехать, как я слышал. Эвакуировать сейчас граждан уже невозможно, по крайней мере на украинскую территорию, – это сто процентов.
А насчет мостов – да, было два с половиной моста. Один из них – супераварийный, он использовался на свой страх и риск. Его даже на картах толком не было. Это последний мост, который, как я понял, разрушили вчера. Один мост разрушили 21-го числа. Я как раз эвакуировался из Северодонецка и застал этот мост полуразрушенным. Следующий мост, который реально транспортный – его обновляли, ремонтировали, – его на днях [уничтожили]. Вчера добили последний мост. И реально пропала возможность эвакуироваться из Северодонецка. Не знаю, как снабжаются военные. Видимо, они что-то придумали с этим. Но действительно подвезти сейчас, как раньше, фуру с продуктами и забрать оттуда автобус с переселенцами уже нельзя.
— А известно ли вам, есть ли связь с этими людьми, которые укрываются на заводе «Азот»?
— Она была долгое время. Там был Starlink. В городе связи нет уже полтора месяца, а в некоторых районах – два и три месяца. Сейчас уже связь потерялась. Я еще какое-то время связывался, но сейчас уже бои, видимо, пошли такие, что уже или разбили, или захватили эти «старлинки». Starlink – это был единственный способ связи. Сейчас уже с гражданскими никакой связи нет, а военные между собой связываются – я не лезу.
— Мы показывали до вашего включения взрыв вроде бы на заводе «Азот» – так утверждает видеоагентство УНИАН. Вы понимаете, что так может полыхать на заводе?
— Вообще, как говорило руководство «Азота», все химически вредные вещества были эвакуированы. Но это облако говорит о том, что, видимо, не все. И это не просто обычный взрыв. Я там работал давно. Но я просто работал – я не смотрел, как его уничтожают. Даже самые опытные работники завода навскидку не скажут, что так горит. Дым действительно серый, мы привыкли к черному, к бежевому, к белому. Наверное, кто-то более экспертный скажет, что это так может гореть.
— Как долго люди могут оставаться в подземных укрытиях завода «Азот»? На «Азовстали» были запасы воды, продуктов. А на «Азоте» тоже были сделаны такие запасы?
— Я надеюсь на это. Это было бы разумно со стороны людей. И действительно можно было это сделать, потому что достаточно долгое время ездила гуманитарная помощь. И что я знаю точно – в азотовские бомбоубежища заезжали первыми. Во-первых, потому что они ближе всего, а во-вторых, потому что там было самое массовое скопление. И я думаю, что есть те, кто занимаются обеспечением провизией. Возможность была. Кто как позаботился об этих бомбоубежищах – мы об этом узнаем только потом. Но если сейчас это долго будет продолжаться, то никаких запасов не хватит и будет голод.
Источник: www.currenttime.tv