Фактическая капитуляция Украины, которую Путин назвал главным условием для прекращения боевых действий и начала мирных переговоров, не соответствует интересам белорусских властей, считает историк Александр Фридман.
Накануне мирной конференции по Украине, которая прошла 15-16 июня в швейцарском курорте Бюргеншток, Владимир Путин выступил с целым рядом предложений. В качестве основных условий для начала переговоров российский президент назвал полный вывод украинских войск с территории Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей (что на практике означает фактическое признание российской аннексии этих украинских территорий), а также официальный отказ Киева от вступления в НАТО.
Кроме того, Кремль намеревается настаивать на соблюдении прав русскоязычного населения, которые якобы ущемляются в Украине (речь, по всей видимости, вновь идет о статусе русского языка как второго государственного) и продолжает добиваться «демилитаризации» и «денацификации» этой страны и отмены всех санкций со стороны «коллективного Запада».
Указания продвигать сообщения из Москвы не поступало
Ультимативные требования Путина носят не только вызывающий и неприемлемый (как для Киева, так и для его западных партнеров) характер, но и выглядят абсурдно на фоне весьма скромных военных достижений России за годы «специальной военной операции».
Российская пропагандистская акция была обусловлена желанием перехватить повестку в контексте швейцарского саммита. Он вызвала резкую реакцию в Украине и на Западе. Федеральный канцлер Германии Олаф Шольц подчеркнул, в частности, в очередной раз намекая на судьбу Германии после поражения в Первой Мировой войны, что это есть тот самый «продиктованный мир» (Diktatfrieden) в редакции кремлевских империалистов, с которым Украина и демократический мир не смирятся.
Предложения Путина подхватила российская пропаганда, а вот ближайший союзник Кремля из Минска отреагировал на редкость вяло. Белорусские государственные СМИ, еще в 2022 году ставшие филиалом российской пропагандистской машины, растиражировали сообщения из Москвы, но указание обсуждать и продвигать их из администрации Лукашенко так и не поступило. Сам же автократ, оказавшийся на прошлой неделе в эпицентре армянско-белорусского дипломатического конфликта и спровоцировавший в довершение ко всему на пустом месте очередной международный антисемитский скандал, предпочел отмолчаться. Аналогичным образом повели себя и другие официальные лица Беларуси. С чем связано подобная странная реакция белорусских властей?
Что означает реализация предложений Путина для Беларуси?
Затрагивая конференцию в Швейцарии, и Лукашенко, и МИД Беларуси регулярно выражали свое негативное отношение к этому формату и не уставали подчеркивать свое возмущение тем фактом, что Берн не удосужился пригласить на данное мероприятие не только российскую, но и белорусскую делегацию. При этом в Минске продолжают неуклонно подчеркивать, что достижение прочного мира в Украине без участия Беларуси не представляется возможным. В своих рассуждениях о войне в Украине Лукашенко и в Беларуси, и за ее пределами выступает в качестве рупора Кремля и своего рода промоутера переговоров между Россией и Украиной. Он настойчиво призывает Киев принять условия Москвы, а Западу предлагает договориться с Путиным.
В свете такой риторики именно от Лукашенко можно было бы ожидать в канун саммита в Бюргенштоке громогласной поддержки путинской инициативы и уж, по крайней мере, отмашки своему пропагандистскому аппарату на восхваление шансов, преимуществ и перспектив кремлевского проекта. Белорусские государственные СМИ хотя и объявили Бюргеншток «провалом», но в хитросплетения плана Путина так и не погрузились. Подобное поведение вряд ли можно назвать случайным и, на первый взгляд, оно кажется странным для ближайшего союзника.
Сигнал к действию — «зеленый свет» из Китая
При более глубоком рассмотрении проблемы действия Лукашенко выглядит, однако, вполне логично. Пекин, на который Минск все больше стремится ориентироваться, свое отношение к плану Путина пока так и не выразил, а именно «зеленый свет» из Китая является для белорусских властей сигналом к действию. Путинский план имеет для официального Минска определенную привлекательность: его реализация в полном объеме снизит угрозу дальнейшего вовлечения страны в войну, а также может содействовать отмене части санкций против Беларуси.
На этом положительные эффекты для Лукашенко, пожалуй, и заканчиваются. Капитуляция Украины (а именно этой цели по-прежнему и добивается Путина) с последующей попыткой вернуть ее в орбиту российских интересов уменьшит геополитическое значение Беларуси для Кремля, может сократить объемы дотаций и стать дополнительным импульсом для более активного «принуждения к интеграции«. Отношения с Западом при этом кардинально не изменятся, а вот и без того значительное влияние России только возрастет и поле для маневра для Лукашенко еще больше сузится.
Мир на российских условиях нарушит нынешний статус-кво, к которому Лукашенко за последние успешно адаптировался. На данный момент ему удалось избежать переноса боевых действий на территорию Беларуси, размещение российского тактического ядерного оружия повысило статус белорусского автократа, а вопрос об участии белорусских вооруженных сил в «специальной военной операции» сегодня не стоит на повестке дня. Включение Беларуси в российскую военную экономику позволяет белорусской экономике держаться на плаву и даже демонстрировать определенные успехи. Этот хрупкий статус-кво Лукашенко вполне устраивает. Российские проекты он готов продвигать на словах, но не на деле.
Автор: Александр Фридман, историк, преподает новейшую историю и историю стран Восточной Европы в университете имени Генриха Гейне в Дюссельдорфе и Саарском университете.
Источник: www.dw.com