«Будет уголь – будет хлеб, будут зарплаты», «Угля хватит для наших правнуков», «Донбасский уголь – конкурентный на российском энергетическом рынке». Такие оптимистические тезисы российские государственные СМИ использовали при описании угольной отрасли на оккупированных Россией территориях Донецкой и Луганской областей.
В 2014 году, когда Россия реализовывала сценарий гибридной агрессии в Донбассе, представители назначенных Москвой местных властей сыпали заявлениями о шахтерском крае, который якобы кормит всю Украину, обвиняя в бедности Киев. Но на самом деле Украина платила дотации убыточным шахтам из государственного бюджета.
Прошло более десяти лет – и вместо обещанного процветания десятки шахт в Донбассе закрыли под видом реорганизации или же просто затопили, а на тех, которые все еще работают, долги по заработной плате давно стали нормой. О былой мощности отрасли здесь напоминает сегодня разве что праздничная форма с логотипом украинской компании ДТЭК, которую журналисты заметили на работниках одной из шахт Луганской области на День шахтера в 2024 году.
В конце апреля этого года стало известно о том, что ростовские компании «Импэкс-Дон» и «Донские угли» отказываются от переданных им в аренду девяти угольных шахт на оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей. Причиной назвали нерентабельность производства при текущих мировых ценах на уголь и необходимость в инвестициях в размере десятков миллиардов рублей.
Шахты российским компаниям передавали относительно недавно. Пять шахт – «Самсоновская-Западная», «Должанская-Капитальная», «Комсомольскуая», шахты имени Вахрушева и имени Фрунзе – ростовской фирме «Донские угли» в феврале прошлого года. В мае 2024-го российская компания получила еще пять угольных шахт: «Молодогвардейская», «Красный Партизан», шахту имени Баракова, «Суходольскую-Восточную» и «Харьковскую». Уже после начала боевых действий на востоке Украины все эти шахты оставались «государственными» – то есть в распоряжении властей непризнанных республик. Назначенный Москвой «замминистра угля и энергетики «ДНР» Александр Хряков рассказывал тогда, что «мы переходим в российскую действительность, мы понимаем, что в принципе такого не существует, что государство или кто-то еще содержит шахты с убытками просто потому, что их нужно содержать». Что будет с девятью угольными шахтами Донбасса после отказа от них ростовских компаний – пока непонятно.
«Россия ведет себя так же, как она вела себя в Ростовской области, на восточном Донбассе: она просто избавляется от всех государственных угольных предприятий. Их закрывают или отдают в частные руки», – говорит журналист из Донецка, автор книги «Как Украина теряла Донбасс» Денис Казанский. По его словам, в основном Россия добывает уголь в азиатской части, где это делают частные компании и олигархи, а угольные бассейны в европейской части России давно исчерпали свои ресурсы, поэтому там шахты закрывают. В восточной части Донбасса, на территории Ростовской области, осталось буквально несколько частных шахт, а в нескольких шахтерских городах их вообще не осталось. Этим путем, считает Казанский, Кремль ведет и оккупированный Донбасс.
Весь антрацит отошел России, но она почти прекратила его добывать
До 2014 года в Украине работали 150 угольных шахт. На Донецкий каменноугольный бассейн – Донецкую и Луганскую область – приходилось около 92,4% запасов угля, остальное обеспечивали Львовско-Волынский и Днепровский бассейны, сообщили в ответ на запрос Радио Свобода в министерстве энергетики Украины.
При этом известно, что в 2014 году Россия захватила более половины угольных предприятий Украины. На оккупированных территориях оказались все шахты, добывающие антрацит – лучший сорт каменного угля. Из-за этого Украине пришлось перестроить свои ТЭС для того, чтобы перейти с антрацита на газовый уголь (марку «Г»), который продолжают добывать на не оккупированных Россией территориях.
Министерство энергетики не ответило на вопрос о том, сколько угольных шахт Украина потеряла из-за оккупации, однако есть данные аналитиков отрасли. Эксперт Геннадий Рябцев считает, что на оккупированных территориях остались 57 процентов всех украинских шахт (то есть 85), председатель Независимого профсоюза горняков Донбасса Николай Волынко называет цифру 70 шахт, 94 шахты – оценка председателя независимого профсоюза горняков угольной промышленности Украины Михаила Волынца и 114 шахт – цифра, которой часто оперируют российские СМИ.
Из-за несовпадения оценок разнятся и цифры по количеству угольных шахт, которые продолжают работать на оккупированных территориях. Волынец оценивает это количество в 25-27 шахт по данным на 2018 года, Волынко – в 3-4 шахты (в Макеевке, Торезе и Снежном плюс копанки). По его мнению, ни одна из даже работающих шахт не работает на полную мощность. Назначенные Москвой местные власти утверждают, что на оккупированной части Донецкой и Луганской областей работают 33 шахты, однако их количество планируют сократить до 15. Журналисты Донбасс.Реалии в соцсетях нашли следы функционирования десяти шахт – свидетельства их сотрудников и упоминания о задолженности по зарплате.
«Перед Песками – шахта «Октябрьский рудник», там стоял батальон «Сомали» Моторолы (гражданин России Арсен Павлов – Прим.РС) Он давал задание своим опричникам собирать в день минимум 100 тонн металлолома. Вырезали все, даже танками вырывали лифтовые шахтные канаты. То же происходило и на шахте «Углегорская», везде продолжалось варварское уничтожение. В Донецке шахты им. Абакумова, им. Челюскинцев, «Трудовская» затоплены. Шахта имени Калинина – сухая консервация, но это еще 2015-2016 годы. На шахте им. Скочинского продолжается откачка газа», – рассказывает председатель Независимого профсоюза горняков Донбасса Николай Волынко.
В 2024 году, когда часть шахт были переданы российским компаниям из Ростова, контролируемые Москвой СМИ Донбасса стали рассказывать о возрождении отрасли, рекордной добыче (в июле 2024 года на шахте «Комсомолец Донбасса» якобы добыли 100-миллионную тонну угля), запуске новых забоев, денежных поощрениях для новых работников. Но параллельно с этим публиковались и новости о дефиците кадров, задержке выплат, устаревшей технике и необходимости реорганизации отрасли в целом.
«В основном все шахты (а их были десятки), которые работали при Украине, были либо нерентабельны, либо работали в ноль, но они получали государственные дотации. После 2014 года такие шахты, естественно, остались без дотаций. Нерентабельные – просто остановились и были разграблены. Они закрылись, потому что не стало тех денег, за счет которых они раньше функционировали», – рассказывает Денис Казанский.
В Донбассе в банкротстве шахт обвиняют Украину: мол, квазиреспубликам достались «шахты-доходяги», которые украинская власть сначала «запустила», а впоследствии вообще прекратила покупать уголь у Донбасса, хотя основным рынком сбыта была вся Украина.
О реальном положении дел могут свидетельствовать и объявления о работе. Здесь не скрывают: шахта (по этому адресу находится «Щегловская») временно не добывает уголь, но ее работоспособность надо поддерживать.
В режиме откачки воды – даже шахты-гиганты
Последней в Донецке – в 2024-м – остановилась шахта им. Скочинского, ее перевели в режим откачки воды. Через несколько дней после этого российский президент Владимир Путин, поздравляя с Днем шахтера, пообещал сделать все, чтобы в Донбассе развивалась угледобыча. Судя по сообщениям российских СМИ, не добывает уголь с 2021 года еще одна крупнейшая в прошлом шахта – имени Засядько. В остановке работы снова обвиняют Украину: якобы из-за обстрелов ВСУ и пожаров предприятие было вынуждено остановиться, на шахте были затоплены две лавы и откачивали воду.
В 2022 году российские СМИ утверждали, что шахта – аварийно-опасная, а «глава углепрома» «ДНР» заявлял, что «нет возможности откачивать воду с теми ресурсами, которые мы имеем», поэтому для шахты еще тогда начали искать инвесторов. «Другого варианта нет. Нужно и осушать, и проходки заново делать, и менять оборудование», – говорил тогда назначенный Москвой «министр угля и энергетики «ДНР» Андрей Чертков. Стоимость этих работ оценивали в по меньшей мере 2 миллиарда рублей, но предполагали, что добыча угля очень быстро компенсирует все вложения. Однако зимой того же года появились сообщения о том, что якобы московский инвестор от шахты отказался, а в СМИ можно было встретить публикации, что шахта им. Засядько находится на грани исчезновения из-за долгов и отсутствия перспектив.
При этом через полтора года пропагандистские СМИ заговорили о том, что неназванные инвесторы намерены возобновить добычу угля не только на этой шахте, но и на нескольких других – им. Бажанова и им. Скочинского. Утверждалось, что взять шахты под опеку инвесторы могли бы после прекращения обстрелов предприятий и ремонта инженерной инфраструктуры, чего, вероятно, не произошло.
В 2024 году о шахте им. Засядько заговорили снова. Андрей Чертков заявил, что угольных пластов на ней «хватит для того, чтобы добывать там замечательный уголь еще нашим праправнукам». Впрочем, ни одного слова о возобновлении работы не прозвучало. Только о готовности в дальнейшем продолжать поиск инвесторов.
Почему России выгоднее ввозить уголь из Кузбасса, а не добывать его в Донбассе, и к чему это приведет угольную отрасль в оккупации
Шахты на оккупированном Донбассе в основном закрывают под предлогом «реорганизации». Назначенные Москвой власти открыто говорят, что ввозить кокс из Кузбасса выгоднее, чем добывать на месте. Себестоимость добычи в Донецкой области значительно выше, поэтому оставляют работать только эффективные предприятия. Среди причин сокращения количества действующих шахт называют также энергоемкость и геологические условия.
Еще одна проблема для добычи угля в Донбассе – непризнанный статус региона. Самые крупные покупатели угля находятся в Европе, которая после начала войны России в Украине ввела дополнительные санкции из-за агрессии. Оккупированные части Донбасса находятся под санкциями с 2014 года. Поэтому сбывать добытый уголь можно только ограниченному количеству покупателей – в основном это Турция, Индонезия, Египет, Алжир и Узбекистан. Эти страны пока покупают уголь, добытый на оккупированном Донбассе, как заявил начальник подконтрольной России луганской таможни Сергей Петриди.
На работу шахт сказываются эвакуация местных жителей из-за боевых действий и мобилизация в российскую армию мужского населения. Летом 2024 года дефицит рабочих рук в оккупированной части Донбасса оценивали до 50 процентов. Власти в оккупации используют лозунг «Работы хватит на всех!» именно по этой причине.
Российский экономист Иван Лизан в интервью российской газете «Взгляд» говорил, что после начала «СВО» (так в России в официальной прессе называют войну в Украине – Прим.РС) многие шахтеры ушли воевать – в конце концов «в «Макеевугле» менеджеров было больше, чем горняков». Иронично, что это заявление прозвучало на фоне его «опровержения» сообщений, что угольная отрасль Донбасса уничтожена.
Еще в 2022 году на шахте «Должанская-Капитальная» в Луганской области более 400 мужчин, которые ушли на фронт, заменили женщины и пенсионеры. В целом в этом регионе в 2022 году объемы добычи угля значительно снизились именно «из-за недостатка рабочих рук», что признают оккупационные власти. Единственное угольное предприятие непризнанной «республики» – «Востокуголь» – стало нерентабельным.
Глава непризнанного территориального образования под контролем России «ЛНР» Леонид Пасечник на встрече с Путиным жаловался, что с началом «СВО» 58% горняков, работающих в забое, ушли на фронт. Мол на одной из шахт работает где-то три человека, а должно быть более трехсот.
«Мужское население на этой территории очень несчастное, и там немного вариантов у мужчин: в основном либо вовремя уехать, либо пойти в армию по мобилизации или по контракту, – говорит Денис Казанский, – Огромное количество шахтеров было мобилизовано. Часть шахтеров, конечно, не мобилизовали, а оставили работать, чтобы отрасль могла как-то выживать».
Директор Макеевского научно-исследовательского института по безопасности работ в горной промышленности (Макеевка оккупирована Россией) Александр Брюханов заявил местным СМИ, что проблему нехватки специалистов решить сложно, потому что «шахта – это механизмы, техника, с которыми надо быть на «ты», то есть не получится дать новичку лопату и отправить его работать.
На шахтах «Импэкс-Дон» пытались преодолеть сложности с недостатком рабочих рук привлечением людей из Кузбаса – видимо, эта стратегия себя не оправдала. К работе привлекали даже подростков. Компания «Импэкс-Дон» на шахту «Комсомолец Донбасса» приглашала воспитанников детского социального центра в Шахтерске и Амвросиевской школы-интерната – для дистанционной оцифровки методических материалов с возможностью получать за это зарплату.
Шахты региона были убыточными еще до первой волны российской агрессии в отношении Украины в 2014 году, однако украинские власти перечисляли в Донбасс дотации из бюджета. О закрытии шахт и переходе на «зеленую» энергетику до начала оккупации в Украине только теоретизировали. До 2014 года к шахтерам была обращена большая часть избирательных обещаний: хоть перед ними существовали зарплатные долги, в обществе бытовал миф о том, что горняки зарабатывают за всю страну, и это – одна из ключевых отраслей экономики. С этим же тезисом пыталась играть и Россия. Однако в оккупации отрасль еще сильнее приходила в упадок. Украинские дотации уже не начислялись, а Россия их даже не рассматривала как возможность спасения региона от экономической стагнации.
«Они [оккупационные власти] превратили [Донбасс] в пустыню. Часть городов физически перестала существовать, их просто стерли с лица земли. А на территории, которая оккупирована с 2014 года, уничтожена экономика, не функционирует промышленность, – говорит Казанский. – Россия бросила этих людей, шахтеров фактически уничтожила как класс. Мы помним еще такие явления как шахтерские забастовки, протесты, когда выходили огромные толпы – десятки тысяч людей. Сейчас столько шахтеров нет. И некому, даже если они захотят бастовать, чего-то требовать. Это никогда не будет уже такой силой, как было раньше, потому что фактически уничтожены шахты, коллективы, которые работали. Те, что остались, запуганы и деморализованы. То есть они понимают, что им остается только терпеть и надеяться, что когда-то все же Россия сжалится над ними и заплатит зарплату, которую им должна».
Будущее Донбасса как шахтерского края под вопросом не только из-за закрытия шахт на оккупированной территории. Россия настойчиво заставляет Украину учиться жить без угля. Когда с началом большой войны на подконтрольной Киеву территории не осталось шахт, где добывают антрацит (уголь марки «А») для, в частности, ТЭС и ТЭЦ, –- большинство тепловых электростанций модернизировали и перевели на уголь марки «Г».
Когда российские обстрелы повредили блоки ТЭС и ТЭЦ, то отпала потребность в большом количестве угля – и здесь тоже нашли альтернативу. В этом году в хранилищах накопились рекордные объемы угля: в начале января премьер-министр Украины Денис Шмыгаль оценил их в 3 миллиона тонн. Конечно, полный отказ от угля вряд ли является реальным сценарием в ближайшие десятилетия. Однако вполне реальным кажется значительное снижение необходимости в нем – а значит, и в восстановлении шахт даже после деоккупации.
Как и почему шахты перестали работать
«Еще в 2014 году государственные шахты полностью захватили, резали на металлолом, фактически разграбляли. Некоторые из них все же работали. В случае частных шахт – договаривались с владельцами, чтобы они им платили. Если кто-то из владельцев не хотел платить, у него забирали этот бизнес, – рассказывает Денис Казанский. – Многое зависело от того, кто контролирует тот или иной город или поселок. Тогда была анархия, полевые командиры, разные казачьи банды занимались откровенным грабежом тех территорий, которые контролировали. В некоторых городах при этом все более-менее продолжало работать, как это было при Украине».
Сначала почти все шахты на оккупированных территориях контролировала компания «Внешторгсервис», которой руководил сбежавший в Россию украинский олигарх Сергей Курченко. Его называли «угольным королем Донбасса», ведь Курченко имел монополию на добычу и поставку угля из оккупированных регионов, и вообще управлял рядом предприятий в тогда еще ОРДЛО (Отдельные районы Донецкой и Луганской областей, как в Украине официально называли оккупированные Россией территории в Донбассе). Некоторые наблюдатели говорили, что Курченко был «подставной фигурой», которая работала на российских силовиков, эксплуатирующих регион.
«Мы же понимаем, что там не было никаких официальных договоров купли-продажи, официальных прав собственности. То есть фактически Курченко эксплуатировал эти шахты по своему усмотрению. Его компании были зарегистрированы в России, туда и вывозили добытый уголь за бесценок. Далее он смешивался с российским углем и шел на экспорт как российский, потому что из-за санкций с оккупированных территорий невозможно было ничего вывозить напрямую, – объясняет Казанский. – Это продолжалось несколько лет. Курченко вел себя абсолютно цинично по отношению к жителям Донбасса: им могли ничего не платить месяцами, постоянно были задержки зарплат, люди постоянно жаловались, записывали какие-то обращения. То есть, это была абсолютно варварская, бессовестная эксплуатация».
Впоследствии подконтрольная России администрация заменила Курченко на нового инвестора – российского бизнесмена Евгения Юрченко, которого представляли как предпринимателя с луганскими корнями и человека, пришедшего спасать промышленность Донбасса. Он получил примерно половину предприятий, которыми ранее руководил Курченко. Шахты в Луганской области перешли под управление созданной компании «Востокуголь».
«Потом часть шахт стали отдавать фирмам, которые, по данным журналистов, были связаны с Виктором Медведчуком, – говорит Казанский. – Часть шахт отдали Александру Клименко – министру доходов и сборов времен Януковича, который сбежал в Россию в 2014 году. У него есть промышленная группа «Родина». Он не скрывал, что ему передали шахты, что он к ним имеет отношение: приезжал лично, давал пресс-конференцию. То есть он теперь тоже вывозит уголь из Донбасса и фактически эксплуатирует часть украинских шахт, которые просто «отжали». В целом, все, что работает на той территории, работает под крышей российских военных, спецслужб, администрации президента России, которая также является центром влияния и, соответственно, тоже контролирует процессы».
Весной 2024 года стало известно, что «министерство угля и энергетики «ДНР» передало в аренду четыре шахты за 250 миллионов рублей ростовской компании «Импэкс-Дон». Она «взяла под опеку» «Комсомолец Донбасса» в Кировском, «Прогресс» и шахту им. Лутугина в Торезе, «Заря» в Снежном. Руководит компанией ростовский олигарх Олег Грызлов, которому также принадлежит компания «Ростовский порт», которая играет свою роль в логистике угля с оккупированных территорий. Российские СМИ тогда писали, что Грызлова пытается потеснить «Ростех».
Из донецких или луганских СМИ понять, каким образом эксплуатировались шахты после появления «Импэкс-Дона», сложно. Писали о недостатке людей и оборудования. Сомнений не вызывала разве что работа «Комсомольца Донбасса»: в мессенджерах аккаунты шахты активно публикуют объявления и новости, нетрудно найти и сообщества в соцсетях, где люди регулярно жаловались на задержку выплат.
Страницы шахты «Заря» малоинформативны: в мае прошлого года там публиковали объявления о наборе работников, в июне 2024-го – новость о том, что скоро шахта возобновит свою работу, однако сообщений о начале добычи так и не было.
В Луганской области инвесторами шахт выступили уже упомянутая группа «Родина» Александра Клименко и «Торговый дом «Донские угли», связанный с убежавшим в Россию украинским политиком Виктором Медведчуком. Им передали 11 шахт и 13 вспомогательных предприятий. «Донские угли» заявляют об амбициозном плане – запустить 110 новых лав на десяти шахтах за десять лет. Но потом приняли решение о прекращении бизнеса в Донбассе.
Россия продолжает эксплуатировать миф о Донбассе как о шахтерском крае, при этом в одном из пабликов обратили внимание на новый герб города Хрустальный (бывший Красный Луч), который «утвердили» оккупационные власти. На новом гербе, в отличие от старого, нет шахты, потому что она была закрыта.
Задержки зарплат из года в год
С начала оккупации Россией частей Донецкой и Луганской областей регулярно появляются сообщения о задолженности по зарплате перед шахтерами. Часто зарплату не платят нескольких месяцев, а то и полгода. В течение 2014-2015 годов на захваченных угледобывающих предприятиях горняки почти два года работали, не получая средств. Недавно назначенная Москвой администрация «ЛНР», по данным украинских властей, заявила, что долгов не признает, поэтому выплат, как и пенсионного стажа, работникам даже не обещают.
Вот, например, одно из сообщений из телеграм-канала шахты «Комсомолец Донбасса». Заработную плату за декабрь обещают выплатить в конце января. Задержку объясняют «техническими причинами».
Еще один пример, в посте от июля 2024 года, о том, что так называемая прокуратура «ДНР» добилась, чтобы уволенным горнякам шахты «Ждановская» выплатили долги по зарплате: предприятие не рассчиталось с 15 сотрудниками, уволенными еще в апреле 2024 года. Сумма достигала более 3 миллионов рублей.
В то же время российские официальные СМИ часто публикуют восторженные заявления назначенных Москвой в Донбассе чиновников о том, что, мол, «реорганизация» угольной отрасли позволит повысить зарплаты шахтерам региона. Некоторые телеграм-каналы распространяют заявление «министра угля и энергетики региона» Дениса Епифанова, что зарплаты на шахтах «ДНР» выше, чем в среднем по Южному федеральному округу.
В одном из сообщений в соцсетях можно найти информацию о размере зарплаты: якобы на макеевской шахте «Чайкино» шахтерам предлагают по 150 тысяч рублей. На шахте «Комсомолец Донбасса», которую пыталась реанимировать ростовская компания «Импэкс-Дон», отказавшаяся в итоге от этого мероприятия, выплаты только для новых сотрудников (не считая будущей зарплаты) были такими:
Дополнительные выплаты использовали для того, чтобы вообще найти кадры, так как многие шахтеры из оккупированных районов Донецкой и Луганской областей уехали на заработки в Кузбас, Якутию или Воркуту. Помимо «Импэкс-Дона», такие выплаты предлагала и фирма «Донские угли». Программа по привлечению новых сотрудников у них называлась «Приведи друга»: за одного нового сотрудника предприятие обещало заплатить до 10 тысяч рублей в случае трудоустройства.
В пабликах такие предложения воспринимались скептически, они пестрели такими комментариями: «Лучше зарплаты повысьте до такого уровня, чтобы люди хотели идти к вам работать, а не увольняться», «Как пришел «Импэкс-Дон», всем стало хуже, чем было раньше: ни зарплаты, ничего».
Оккупационный «министр угля и энергетики «ДНР» Андрей Чертков в сентябре прошлого года в интервью сказал, что обещание перед шахтерами выполнили – они получили деньги. Впрочем, Чертков отрицал, что горнякам задолжали именно заработную плату, мол, речь идет о других видах выплат: за отпуска, выходные, премии, то есть «трудовые успехи». В то же время он отметил, что за три месяца работы зарплаты выросли «не так, как я хотел», но инвесторы пересматривают условия.
Вот как это комментировали сотрудники предприятия в местных группах:
Источник: www.svoboda.org