Война против Украины расшатывает или, наоборот, укрепляет российскую номенклатурную систему? Об этом спорят в Берлине на международной конференции «Страна и мир: российские реалии 2023».
«Страна и мир: российские реалии 2023». Под таким названием в Берлине 23-24 ноября проходит международная конференция, ставшая преемницей традиционных декабрьских форумов, которые с 2018 до 2022 года проходили в московском Сахаровском центре. «Цель конференции, — указывают ее организаторы, — представить обзор ситуации в России и вокруг нее в контексте агрессивной войны России против Украины».
На первой сессии конференции речь шла о трансформации российского политического режима, российском империализме, отношении элит к развязанной Путиным войне, устойчивости созданной им номенклатурной системы.
Кирилл Рогов о мобилизации режима
Политолог, директор аналитического проекта Re:Russia Кирилл Рогов в своем выступлении объяснил, почему не следует смотреть на Россию глазами Путина, и с этой целью попытался развенчать четыре расхожих мифа.
Первый миф, по его словам, заключается в представлении об исторической логике, о неизбежности той ситуации, в которой сегодня находится Россия. Рогов считает неверным представление, что российский авторитаризм неизбежно «должен был превратиться в правый, националистический, реваншистский радикализм и начать войну». Он говорит о развитии в последние 10 лет двух социальных феноменов в России, которые вели в противоположные стороны.
Следствием высоких внешних доходов, отметил Рогов, был, с одной стороны, мощный импульс развитию мегаполисов, модернизации городской культуры, что создавало политические запросы, «которые вылились в протесты как начала десятилетия, так и его конца». С другой стороны, нефтедоллары, по выражению Рогова, «формировали среду перераспределения ренты и клиентельских сетей, основу которых составляли люди с силовым мышлением». И эти две реальности развивались параллельно.
На мобилизацию социума мегаполисов режим ответил не только усилением репрессий, но и встречной мобилизацией. «Аннексия Крыма и события в Украине в 2014 году, — пояснил Рогов, — стали триггером этой встречной мобилизации, содержанием которой стала идея национального реванша за утрату СССР. А вторым, более жестоким приступом этой встречной националистической мобилизации стало полномасштабное вторжение в Украину».
«Великодержавность есть, аппетита на новые территории нет»
Вторым мифом Рогов называет «миф о русском империализме». Культура сверхдержавности в культуре россиян, разумеется, есть, но нет аппетита к территориальному расширению. Наоборот, говорит Рогов, в момент распада СССР «у россиян совершенно не было желания бороться за свою империю». Их лозунгом было: хватит кормить Среднюю Азию, хватит кормить Кавказ. И вплоть до конца 2021 года, рассказал Рогов, соцопросы показывали, что не более 20 процентов населения говорили о желательности присоединения к России новых территорий, даже таких, которые сами были вроде не против.
Третий миф, по мнению Рогова, — провал реформ 90-х годов, что привело к появлению Путина, а Путин довел дело до войны. По мнению политолога, у России в то время и не было реальных шансов построить устойчивую демократию и справедливый рынок. Ведь это было только первое десятилетие республиканской истории России, отмечает Рогов и напоминает о распаде империй и политических кризисах в образовавшихся новых республиках в Европе после Первой мировой войны.
Окно возможностей до или после смерти Путина?
Наконец, последний из перечисленных Роговым мифов — «миф о том, что все начнется, когда Путин умрет, что только тогда откроется окно возможностей».
Вполне возможно, считает он, что «уход Путина станет, наоборот, очень удобным выходом для режима для того, чтобы освободиться от того груза, который висит на Путине, и от груза ошибок». По мнению политолога, говорить надо не о двойниках по внешности Путина, а о «тех двойниках, которые будут выглядеть совершенно иначе, а на самом деле будут совершенно Путиным».
Поэтому наиболее оптимальным периодом для российской оппозиции, считает Рогов, является время до ухода Путина, «когда они имеют дело с «хромой уткой», с персоналистским режимом в фазе своего заката, накопившим большие ошибки, связанные с личностью диктатора». Поэтому именно сейчас оппозиция должна формулировать свою альтернативу.
Иван Крастев: У Кремля идея перманентной войны
На конференции в Берлине много говорилось также о войне России против Украины, о целях, которые преследует при этом Кремль.
По мнению председателя Центра либеральных стратегий в Софии, научного сотрудника Венского института гуманитарных наук Ивана Крастева, теперь главная цель режима заключается не в победе, а в том, чтобы сделать войну нормальной ситуацией: «Это идея бесконечной войны, это уже не война с Украиной, этой война с НАТО, война с Западом».
И Путин, по словам Крастева, старается приучить россиян к этой мысли, что война будет идти вечно, что это будет война, похожая на холодную войну, и никаких серьезных социальных потрясений не будет. Поэтому, считает он, и столь невнятны сейчас определения, что для России будет считаться победой. «И в этом главное отличие России от Украины, которая четко определяет в чем заключалась бы ее победа», — констатирует Иван Крастев.
Екатерина Шульман: Задача режима — рутинизация войны
Приглашенный научный сотрудник Берлинского центра Карнеги по изучению России и Евразии Екатерина Шульман обратила в этой связи внимание на последнее послание президента Путина Федеральному собранию РФ.
«Основной задачей режима в связи с этой войной является ее рутинизация и для социума, и для аппарата, — говорит Шульман. — Он (Путин. — Ред.) был максимально далек даже от риторики патриотической мобилизации… Да, мы ведем войну, да, она нелегкая, но она вам выгодна. Вы заработаете на этом больше, чем раньше. У бизнеса открываются новые возможности… И граждане — вам тоже в общем станет лучше. У вас будут социальные гарантии, более высокие зарплаты, воевать тоже выгодно… Так что война в ваших же интересах».
Именно этой цели — примирить общество с войной — служит, по словам Шульман, «некоторая парадоксальная либерализация правил, в особенности на низовом уровне: гражданам предоставлена возможность выживать так, как они умеют».
Для этого, напомнила она, после начала войны был разрешен параллельный импорт, ослаблены авторские и патентные права. «Для того, чтобы Россия могла обходить санкции, — добавила Шульман, — но и для того, чтобы граждане могли кормить, одевать и развлекать друг друга, а также сохранять видимость товарного изобилия за счет законных или полузаконных ввозов товаров из других стран».
Правящий класс понимал, говорит она, что «нельзя ни в коем случае демонстрировать людям пустые полки, демонстрировать товарный дефицит».
Николай Петров: Война завершила создание номенклатурной системы
Руководитель Центра политико-географических исследований, приглашенный исследователь Фонда «Наука и политика» в Берлине Николай Петров считает, что у Путина сейчас «довольно комфортное положение номенклатурного царя одной седьмой части суши».
Война России против Украины, по оценке политолога, это, с одной стороны, результат действия номенклатурной системы, а, с другой, — процесс, позволивший эту систему окончательно достроить. Причем, достроить с помощью Запада, сказал Петров, имея в виду западные санкции против РФ.
«Главная проблема, которая была у Путина до войны, заключалась в том, что, восстановив почти все то, что было у Сталина, он, тем не менее, не обладал полным контролем над своей номенклатурной элитой, потому что она в любой момент могла утечь — географически и финансово-экономически. Сегодня это абсолютно заблокировано», — пояснил Петров.
По его мнению, для номенклатурной системы война и подготовка к ней — абсолютно естественная среда. Вместе с тем, считает Петров, «весь этот железобетон, очень прочный с виду, но потенциально готовый рассыпаться в случае каких-то мощных внешних толчков».
Источник: www.dw.com